Ректор Донской духовной семинарии, настоятель храма Святой Троицы в Таганроге протоиерей Тимофей Фетисов рассказал RO.TODAY о заражении коронавирусом в храмах, о том, почему нельзя прекратить богослужения, об интернет-прихожанах и неотъемлемом праве умирающего на общение со священником.
— Известны ли в жизни церкви случаи заражения при совершении таинства причастия?
— Если бы так было, священнослужители давно вымерли бы как класс, потому что потребляют (принимают внутрь, - прим. ред.) Святые Дары каждый раз после всех причастившихся по окончании богослужения. Однако это не значит, что не надо принимать меры предосторожности и тщательной гигиены во время эпидемии. Ведь заражение может произойти в храме не от таинства, а воздушно-капельным путем либо от прикосновения к дверной ручке, которую прежде коснулся инфицированный человек.
— Есть ли информация о наличии среди заболевших православных христиан, которые активно посещали храм и могли инфицироваться, участвуя в богослужениях?
— Слава Богу, в Таганроге пока нет, но в эпицентре вируса — Москве — достаточно немало.
— Люди, далекие от церкви, не понимают, почему нельзя прекратить богослужения, пока у людей нет возможности прийти в храм. Поясните, пожалуйста.
— Богослужение не является по сути «удовлетворением религиозных нужд» верующих, хотя, с точки зрения обывателя, возможно так и выглядит. На самом деле, молитва — это как дыхание, это кислород жизни, пуповина, которая связывает духовный мир с земным. Храм представляет собой сакральное место, посвященное Богу. Те же, кто несет служение общественной молитвы, молятся и обо всем мире, стране, городе, в котором пребывают. Кроме того, церковные праздники — это не просто обряд, а воспроизведение и личное переживание верующими евангельских событий. Даже кровавые гонения на христиан не смогли заставить их отказаться от богослужений. Поэтому даже без присутствия прихожан священники не покидают свой молитвенный рубеж.
— Как Ваш приход адаптировался к изменившимся условиям? Удалось ли организовать интернет-общение с прихожанами?
— Несколько месяцев назад, как оказалось весьма промыслительно, мы решили открыть приходскую страницу в Instagram. Сегодняшние события показали, насколько это было своевременно. По сути, эта социальная сеть на время закрытия храма и превратилась в виртуальную общину наших прихожан, где они могут посмотреть видеопроповедь, почитать актуальные публикации, присоединиться к трансляции службы, подать записки для поминовения, наконец, просто пообщаться с настоятелем и между собой. Удивительно смотреть, как даже пожилые люди легко освоили этот формат общения. Конечно, это не заменяет живого присутствия, мы все уже соскучились друг за другом, но все-таки мы духовно вместе, и это очень важно.
— Одним из самых скорбных последствий коронавирусной пандемии для православных верующих стала невозможность посещения пасхального богослужения. Эксперты комитета Государственной думы по развитию гражданского общества, вопросам общественных и религиозных объединений пришли к выводу о незаконности закрытия храмов. По вашему мнению, административное закрытие храмов было произволом со стороны чиновников или все же это необходимая мера для недопущения массового распространения инфекции?
— Я не эксперт, поэтому мне трудно судить об адекватности применяемых мер. Возможно, по окончании самоизоляции им будет дана серьезная правовая оценка и на более высоком уровне. С одной стороны, я понимаю чувства людей, когда они недоумевают, почему в гипермаркет и на рынок можно, в переполненную маршрутку можно, а в храм, даже в пустой (когда нет службы), нельзя. Разве такое может кому-то понравиться? С другой стороны, мы видим, что заражаются и умирают даже священнослужители, поэтому легкомыслие просто недопустимо.
Вместе с тем, как член Совета международной общественной организации «Всемирный Русский Народный Собор», я разделяю ее позицию относительно недопустимости ограничения допуска прошедших специальную санитарную подготовку священников к больным коронавирусной инфекцией. Увы, в большинстве регионов пока так и происходит, что, безусловно, нарушает конституционные права людей, многие из которых сейчас умирают без должного приготовления, исповеди и причастия. Наверное, кто-то должен будет за это ответить, если не здесь, то там, где уже не помогут чиновничьи удостоверения.
Что касается нашего города, то я хотел бы отметить весьма деликатное отношение к церковным приходам и прихожанам со стороны правоохранителей и Роспотребнадзора. Никто никого не штрафовал на подходе к храму, как в иных городах. Просто, по-человечески предупреждали об опасности. И люди, в основном, слушаются.
— Как отразилось закрытие храмов на благосостоянии приходов, возможно ли выплачивать зарплату?
— Естественно, каждый приход отчисляет все положенные государственные налоги, несет коммунальные расходы, платит зарплату свои сотрудникам, в числе которых и преподаватели воскресных школ. Также многие храмы, как и наш, несут добровольные благотворительные обязательства по социальной помощи нуждающимся и многодетным прихожанам. Сейчас все это представляет собой большую трудность. Но православная церковь — это люди, это все мы, крещенные во Христе граждане нашего общества. Так было и раньше: в богатых городах храмы обеспеченные, а в бедных селах — и церкви нищие. И если всем нам сейчас плохо, то как приходам может быть иначе? Другой вопрос, что христианина эти тяготы не должны вводить в уныние, поскольку мы, как никто другой, понимаем, что земной мир — это не Царство Божие, и никогда таковым не станет. А если хочешь действительно обрести душевный мир, то сможешь найти его и при более простом и умеренном уровне потребления. Трудности смиряют человека, ослабляют его гордыню, без них мы слишком быстро забываем о том, что живем на земле как временные гости. И, тем не менее, мне очень больно за тех людей, которые реально обнищали в результате переживаемого бедствия. Живу надеждой, что все со временем наладится, и эти страдания закончатся!