Иеродиакон Ефрем (Устименко Сергей Витальевич),
выпускник
кафедры государственно-конфессиональных отношений
Донской духовной семинарии
Собор 1917–1918 гг. и восстановление Патриаршества
Политические катаклизмы 1905–1906 гг. привели к тому, что Русская Православная церковь в начале XX в. оказалась в очень сложном положении, и для большинства церковных и общественных деятелей становится очевидно, что накопившиеся за два столетия синодальной системы управления проблемы требуют скорейшего рассмотрения и разрешения, а отсутствие возможности свободного самоопределения для Церкви может привести к очень тяжелым последствиям.
Все более усиливающееся богоотступничество и равнодушие к вере значительной части русских людей, делало жизненно необходимым принятие конкретных решений во многих вопросах церковной жизни и действенных мер на всех уровнях, начиная от епархий и заканчивая приходами. Особо вставал вопрос о самоопределении Церкви в новых исторических условиях. Когда государство по своим основным законам являлось православным и помогало Церкви в решении стоявших перед ней вопросов, оставалась возможность постепенного исправления тех или иных канонических недостатков, но после марта 1917 г. ситуация меняется, и уже встает вопрос о месте Церкви в государстве секулярном и даже богоборческом, что неизбежно приводит к кардинальным изменениям церковно-государственных отношений. Как пишет священник Георгий Ореханов: «Очевидно, проблема созыва церковного Собора становится в это время особенно важной — становится понятно, что Собор нужен Церкви не потому, что он сразу исправит все недостатки синодального периода, Собор должен стать свидетельством Церкви в новых условиях жизни». [4. с. 11] Только единство епископата, клира и мирян могло дать возможность Русской Православной Церкви выжить в новых исторических условиях.
Достаточно интенсивно обсуждение вопросов церковной реформы проходит уже в конце XIX в. и заметно активизируется к началу 1905 г., при чем более ясно обозначаются основные богословские позиции и точки зрения на то, в каком направлении должна идти реорганизация: обсуждаются вопросы о необходимости проведения церковного Собора, восстановлении патриаршества и пересмотре принципов организации высшего церковного управления. Предполагаемые в Российской империи преобразования могли привести к ситуации, когда Православие, согласно законодательству формально оставаясь господствующим исповеданием, фактически будет более ограничено в своих правах, чем другие христианские исповедания. Церковь оказалась перед необходимостью богословского осмысления своего прошлого и настоящего, и, несмотря на резолюцию Императора Николая II от 31 марта 1905 г., в которой говорится о несвоевременности предложения о созыве Собора в столь сложное время и необходимости вернуться к этому вопросу «когда наступит благоприятное для сего время» [12. с. 696], вопрос о Соборе оставался для Церкви основным.
28 июня 1905 года появилось сформулированное К. П. Победоносцевым «Предложение Святейшему Правительствующему Синоду» (за № 100), где фактически была намечена программа предстоящего Поместного Собора, а также подчеркивалось, что «ожидание события столь чрезвычайной важности требует ныне же, заблаговременно, подготовительных к нему трудов» [4. с. 77]. В то же время Церковь осознавала трудности намеченных преобразований. Так епископ Арсений (Стадницкий) в своем дневнике пишет: «Скороспелая реформа церковного управления может привести к неожиданным результатам, даже роковым» [4. с. 80]. Несмотря на это большинство архиереев высказалось за реформу существующего церковного строя и возрождение практики регулярных поместных соборов, которая должна была привести к исправлению существенных недостатков церковного управления, наиболее важные из которых:
1. — неканоническая форма управления: во главе Церкви — не соборный, а коллегиальный орган, практически парализованный жестким административным аппаратом и отсутствием средств для реализации его решений;
2. — неканоническая форма назначения светской властью епископов на кафедры;
3. — отсутствие у епископов права решать важные имущественные вопросы, участвовать в управлении богословскими школами;
4. — строгая централизация церковного управления, исключающая местное самоуправление, неучастие епископов в назначении членов Синода;
5. — отсутствие в Русской Церкви единого ответственного лица, «первоиерарха, который фактически является главным защитником церковного строя, ибо, по мнению епархиальных преосвященных, Православие никогда не знало поместных церквей без их предстоятелей». [4.с.135]
Первой попыткой изменить реформу Петра Великого 1721 года и дать Русской Церкви больше независимости от государственной власти, стало Предсоборное Присутствие. 16 января 1906 г. Государь утвердил его состав во главе с митрополитом Антонием (Вадковским). [12. с. 696] Заседания Предсоборного Присутствия проходили в Александро-Невской лавре с 8 марта 1906 г. Главной темой была подготовка Поместного Собора, восстановление Патриаршества и освобождение Церкви от обер-прокурорского надзора, так же обсуждались вопросы приходской жизни и состояния духовных школ. 15 декабря 1906 г., по желанию Императора, Святейшим Синодом совещания Предсоборного Присутствия были объявлены закрытыми, и многие поставленные вопросы остались без обсуждения. Все материалы Присутствия поступили в синодальный архив, а Император Николай II, по ознакомлении с ними, 25 апреля 1907 г. наложил резолюцию, в которой вновь указывал на несвоевременность Собора. Подготовка Собора возобновилась по инициативе обер-прокурора В. К. Саблера, и 28 февраля 1912 г. указом Императора было созвано Предсоборное Совещание под председательством архиепископа Финляндского Сергия (Страгородского). Работа Совещания была прервана начавшейся в июле 1914 г. мировой войной [10. с. 132]. На тот момент положение Церкви в государстве не было благоприятным для созыва Поместного Собора, так в 1916 г. газета «Церковь и жизнь» писала: «Собор есть самостоятельное самодовлеющее собрание свободно избранных представителей церковного общества, а при современной бюрократии, когда Церкви, как независимого института не существует, такого собрания быть не может». [2. с. 279]
3 марта 1917 г. Император Николай II отрекся от престола, в России самодержавно-монархическая система управления перестала существовать, и государственная власть перешла в руки Временного правительства. Предоставленная теперь только своим собственным силам, Церковь оказалась в совершенно новом для себя положении.
Революция все больше и больше расшатывала религиозное и нравственное состояние народа, и в этой ситуации необходимо было «провести в жизнь такие реформы, которые <...> смогли бы для начала хотя бы охладить разгоряченные головы и сдержать деятельность радикальных элементов». Новая реформа могла принести успех и пользу лишь в том случае, «если бы она вводилась в жизнь Церкви органом подлинно авторитетным в глазах духовенства и мирян. Только Поместный Собор, которого уже давно ждали в этих кругах, мог выполнить такую задачу». [12. с. 728] 29 апреля 1917 г. Синод публикует обращение к клиру и пастве «О мероприятиях высшей церковной власти в связи с предстоящим созывом Всероссийского Поместного Собора и спешным проведением в жизнь некоторых изменений в области церковного управления», одновременно при Святейшем Синоде был образован Предсоборный Совет, где при обсуждении программы предстоящего Собора использовались материалы Предсоборного Присутствия и Предсоборного Совещания. В июне в Москве открылся Всероссийский съезд духовенства и мирян, и его главной темой становится Всероссийский Церковный Собор. 5 июля публикуется «Положение о созыве Поместного Собора Православной Всероссийской Церкви», определявшее состав Собора, порядок избрания его членов и сроки выборов. [12. с. 734]. Работа Предсоборного Совета шла так успешно, что уже 9 июля Святейший Синод назначает созыв Поместного Собора, а 11 августа 1917 г. выходит «Постановление Временного правительства о правах Собора»:
1) Предоставить открывающемуся 15 сего августа в Москве Поместному Собору Всероссийской Церкви выработать и внести на уважение Временного Правительства законопроект о новом порядке свободного самоуправления Русской Церкви.
2) Сохранить впредь до принятия государственной властью нового устройства высшего церковного управления все дела внутреннего церковного управления в ведении Святейшего Правительствующего
Синода и состоящих при нем установлений. [5. с. 1212]
Поместный Собор Русской Православной Церкви был торжественно открыт в Успенском соборе Московского Кремля в день его храмового праздника — 15 августа. Председателем Собора был избран
митрополит Московский Тихон (Белавин). В своих дневниковых записях участник Собора протоиерей Георгий Голубцов пишет: «Собор действует через посредство: 1) общего собрания Собора, 2) Совещания архиереев, 3) Соборного Совета, 4) Отделов, 5) Председателя, товарищей председателя и 6) секретаря и помощников секретаря.
Каждое принятое общим собранием членов Собора правилодательное или основоположное постановление обсуждается епископским совещанием с точки зрения соответствия его слову Божию, догматам, канонам и преданию Церкви; в состав этого совещания входят все архиереи — члены Собора, и тогда только это постановление принимает силу соборного определения или послания, когда оно не отвергнуто тремя четвертями голосов епископского совещания, причем для вынесения своего решения епископскому совещанию дается трехдневный срок» [11. с. 154]. В работе Собора также участвуют представители православных автокефальных Церквей: от Румынской — епископ Хушский Никодим и от Сербской — архимандрит Михаил. Характерная особенность состава Собора — это преобладание мирян и пресвитеров, в то время как от епископата присутствовало всего 78 архиереев. На 129 священников, 10 диаконов и 27 псаломщиков из белого духовенства приходилось лишь 20 монашествующих (архимандритов, игуменов, иеромонахов), причем половину из них составляли преподаватели духовных школ и не было ни одного монаха без сана [3. с. 16–18]. О сословном составе мирян присутствующих на Соборе пишет в своих воспоминаниях митрополит Вениамин (Федченков): «Способ выборов по епархии был трехстепенным: по селам, городам и наконец в губернии. Благодаря этому прошло сравнительно очень немного мирян из крестьян, так как на трех выборах их побеждали конкуренты из интеллигентных лиц (профессора, преподаватели духовных школ и т.д.). Насколько помню, из 300 членов Собора было не более 40 крестьян, т.е. около 7 или 8 частей. Весьма много прошло преподавателей духовных семинарий, профессоров. Однако мирян и духовенства было приблизительно поровну, с перевесом в сторону последнего. Но это было не к худшему, а к лучшему, по тому, что духовные преподаватели дали значительный элемент классово-либерального (кадетского) настроения. Духовенство же было представлено людьми положительными и церковно ответственными, за исключением нескольких демагогов правого и левого крыла. Архиереи в массе были люди серьезные, осторожные, хотя немного из них было активных. Крестьянский состав был духовно прекрасный, за исключением единиц” [6. с. 278].
Военные поражения на фронтах в августе и сентябре, бессилие государственной власти в тылу, создали напряженную атмосферу на начавшихся заседаниях Собора. Вместе с распадом страны рос церковный сепаратизм: раскольники добивались провозглашения церковной автокефалии Украины, отделение Грузинской церкви, не признанное Поместным Собором Русской Православной Церкви, стало свершившимся фактом. Обстановка, складывающаяся вокруг Собора, все время накалялась публикациями в печатных изданиях. Тревожные вести с фронта, из Петрограда и провинции, отвлекали внимание Собора от обсуждения неотложных церковных дел, начались гонения на Церковь и священство. В этих трудных условиях Собор подошел к самому главному событию в своих деяниях: 11 октября на пленарном заседании председатель отдела высшего церковного управления епископ Астраханский Митрофан (Краснопольский) выступил с докладом о восстановлении Патриаршества. «Учреждением патриаршества, — говорит в своем докладе преосвященный Митрофан, — достигалась и полнота церковного устройства и полнота государственного устроения» [3. с. 23]. Развал государства, нравственное падение народа, разруха, царившая в стране, требовали от Церкви особой духовной трезвости и мудрости, предельной сосредоточенности нравственных сил, поэтому необходим был предстоятель, который бы взял на себя ответственность за Церковь и за ее паству. «Церковь становится воинствующею, — заявил уже в самом начале дискуссии о патриаршестве архиепископ Кишиневский Анастасий (Грибановский), — и должна защищаться не только от врагов, но и от лжебратий. А если так, то для церкви нужен и вождь». [3. с. 26] О Патриархе, как о духовном вожде православного народа, говорит и епископ Астраханский Митрофан
(Краснопольский): «Нам нужен Патриарх как духовный вождь и руководитель, который вдохновлял бы сердце русского народа, призывал бы к исправлению жизни и к подвигу и сам первый шел бы впереди» [3. с. 24]. После долгой и напряженной дискуссии большинство высказалось за восстановление Патриаршества, и 28 октября Собор вынес историческое решение:
1. B Русской Православной церкви высшая власть — законодательная, административная, судебная и контролирующая — принадлежит поместному Собору, периодически в определенные сроки созываемому в составе епископов, клириков и мирян.
2. Восстанавливается патриаршество, и управление церковное возглавляется Патриархом.
3. Патриарх является первым между равными ему епископами.
4. Патриарх и органы церковного управления подотчетны Собору [3. с. 27].
5 ноября жребием из трех кандидатов, получивших большинство голосов при соборном избрании, — митрополита Московского Тихона, архиепископа Харьковского Антония и Новгородского Арсения, — Святейшим Патриархом избран был митрополит Тихон (Белавин). После двухвекового вынужденного перерыва Русская Церковь вновь обрела своего предстоятеля и первосвятителя. Интронизация Патриарха была совершена в Кремлевском Успенском соборе в день празднования Введения во храм Пресвятой Богородицы, 21 ноября. [9. с. 21] «Деянием Священного Собора Российской Православной Церкви в граде Москве, в лето от воплощения Бога Слова тысяча девятьсот семнадцатое, — говорит в своем послании о вступлении на Патриарший престол святитель Тихон, — в согласии, с божественными правилами церковными, определено было возвратить вдовствующей Церкви Российской законного Ее Главу, коего, попущением Божиим, Она лишена была более двух столетий, и вновь явить представителя Ее в Церкви Вселенской» [8. с. 66] Патриарха. Собор вернулся к обсуждению очередных программных тем: была установлена обязательность проповеди за каждой воскресной и праздничной литургией, принят проект о привлечении к проповедничеству, по благословению правящего архиерея и с разрешения настоятеля местного храма, низших клириков и мирян, обсуждается доклад «О правовом положении Церкви в государстве», и в соответствии с декларацией «Об отношениях Церкви и государства» принимаются положения, в силу которых «Церковь должна быть в союзе с государством, но под условием своего свободного внутреннего самоопределения». «Как только Церковь становится организатором сопротивления верховной власти, — пишет в своем труде «Философия русской государственности» наш современник А. М. Величко, — так сразу же Она утрачивает те черты, которые изначально присущи Ей.
Сопротивление соборное подразумевает в первую очередь молитву за власть перед Богом, дабы Он направил ее на путь Истины. Жертвенность и, как ни странно, обычная церковная деятельность, полагаемая в основу народного мнения о конкретной власти и правителях, позволяет сдерживать противоречия, таящиеся в обществе между социальными группами и верховной властью». [1. с. 147]
18 ноября возобновляется обсуждение вопроса об организации высшего церковного управления, и выносится решение, что Священный Синод должен состоять из председателя, каковым является Патриарх, и 12 членов, а в состав Высшего Церковного Совета, по определению Собора, входят Патриарх (Председатель) и 15 членов. В равном количестве с членами Синода и Высшего церковного Совета избираются их заместители. В ведение Священного Синода отнесены были дела, касающиеся вероучения, богослужения, церковного управления и дисциплины, общий надзор над духовным просвещением, а Высший церковный совет должен был заниматься по преимуществу внешней стороной церковно-административных, школьно-просветительных и церковно-хозяйственных дел, ревизией и контролем. Особо важные дела подлежали рассмотрению соединенного присутствия Священного Синода и Высшего церковного совета. Затем Собор приступил к вопросу о правах и обязанностях Патриарха. На последних заседаниях, перед роспуском на Рождественские каникулы, Собор избрал высшие органы церковного управления: Священный Синод и Высший церковный совет. 9 декабря состоялось последнее заседание первой сессии Поместного Собора Русской Православной Церкви. [3. с. 37–41] Вторая сессия Собора открылась 20 января 1918 г., когда уже начался антицерковный террор, и каждый епископ Русской Церкви и даже Патриарх ежедневно подвергались угрозе ареста и расправы. Война и смута не позволили всем членам Собора съехаться в Москву к началу заседаний, и в первом деянии второй сессии участвовало всего 110 соборян, из них только 24 епископа. По уставу Собор не мог принимать решения в таком составе, но, несмотря на это, было вынесено постановление открыть вторую сессию, важнейшей темой которой было устройство епархиального управления, разработка положений о епархиальном совете, о благочиннических округах и собраниях. В результате дискуссии по вопросу о единоверии, учреждено пять единоверческих кафедр, подчиненных епархиальным архиереям.
7 апреля принят «Приходской устав», представляющий собою документ из 13 глав и 177 пунктов, явившийся результатом многолетних обсуждений этого вопроса в Предсоборном Совещании, в церковной и гражданской печати, и в Государственной Думе, определивший задачи и структуру православного прихода. Уделяя большое внимание делу народного просвещения, в особенности организации церковно-приходских школ, Устав предусматривал открытие в каждом приходе приходских учреждений: школ, сиротских домов, богаделен, больниц, яслей, библиотек и читален. [2. с. 283; 7. с. 175–202] Главная задача «Приходского устава» - оживить деятельность прихода и сплотить прихожан вокруг церкви в эти трудные дни. О роли прихожан-мирян в церковной жизни в это тяжелое время митрополит Вениамин (Федченков) вспоминает: «На следующем месте, по важности дела, нужно поставить участие мирян в церковном управлении, начиная с Высшего церковного совета (при Патриархе) и кончая епархиальными собраниями, епархиальным советом, а также приходскими организациями. Это было великой новостью в церковной жизни. Особенно сильно это отразилось в простых приходах, где большинство членов в советах были из мирян. Это имело чрезвычайно благотворное значение: — во время продолжающейся революции эти миряне не только спасали веру и Церковь, но и беззащитное духовенство. И можно сказать, эти церковные миряне, вслед за лучшими духовными руководителями, вынесли веру и церковь на своих плечах. Правительство с народом считалось больше, чем с официальными служителями Церкви, духовными людьми, которые к тому же были переведены в класс «лишенцев», т.е. лишенных государством многих гражданских прав». [6. с. 287] Еще на первой сессии Собор выступил против новых законов о гражданском браке и его расторжении, а в принятом на второй сессии определении была сформулирована четкая позиция по этому вопросу: «Брак, освященный Церковью, не может быть расторгнут гражданскою властью. Такое расторжение Церковь не признает действительным. Совершающие расторжение церковного брака простым заявлением у светской власти повинны в поругании таинства брака». [3. с. 44] В окончательной редакции определения Собора «О поводах к расторжению брачного союза, освященного церковью» от 7 апреля 1918 г. [7. с. 222] закрепляется принципиальная нерасторжимость христианского брака за исключением некоторых случаев. 20 апреля решено было закончить вторую сессию, а 2 июля 1918 г. открывается последняя, третья сессия Поместного Собора РПЦ. Учитывая сложность политической обстановки в стране, решено было, что для придания законности соборным деяниям достаточно будет присутствия на заседаниях одной четверти состава Собора. В первом заседании, участвовало 118 членов Собора, и среди них 16 епископов. Всего в Москву съехалось 140 соборян. На третьей сессии продолжилась работа над составлением определений о деятельности высших органов церковного управления. 15 августа 1918 г. вынесено определение о признании недействительным лишения сана по политическим мотивам. Одно из важнейших постановлении третьей сессии Собора — «Определение о монастырях и монашествующих». Собор вынес так же «Определение о привлечении женщин к деятельному участию на разных поприщах церковного служения». Опираясь на апостольские постановления о высоте священнического служения и на святые каноны, Собор вынес определения, ограждающие достоинство священного сана, подтвердив недопустимость второбрачия для вдовых и разведенных священнослужителей и невозможность восстановления в сане лиц, лишенных его приговорами духовных судов. Последние определения Собора касались охраны церковных святынь от захвата и поругания и восстановление празднования дня памяти всех святых, в земле Российской просиявших, в первое воскресение Петрова поста. Заседания третьей сессии были прерваны конфискацией помещений, в которых они проходили. [3. с. 45; 10. с. 136]
Поместный Собор 1917–1918 гг. не исчерпал своей программы и некоторые его определения оказались неосуществимыми, так как не учитывали общественно-политическую ситуацию в стране, но в целом в устроении жизни Русской Православной Церкви в новых исторических условиях определения Собора стали твердой опорой и духовным ориентиром в решении крайне сложных проблем на многие годы. Благодаря возрождению церковной соборности и восстановлению патриаршества канонический строй Русской Церкви оказался неуязвимым перед теми испытаниями, которые ей предстояло пережить. «Постановления Собора и патриарха, — пишет митрополит Вениамин (Федченков), — имели, имеют и будут иметь огромное значение в церковной жизни нашей страны. Церковь вступила на собственный канонический путь, она сама организовалась прочно, будучи возглавляемой отцом и главою, Патриархом, к участию в церковной жизни привлечены священники и миряне, давшие ей большую мощь. И можно сказать: Сам Дух Божий изъявил Свою волю на этом Московском Соборе к благоустроению Церкви и на пользу Родине» [6. с. 291]. Этот не имеющий аналогов в русской церковной истории период явился временем, когда впервые после двух столетий Синодального правления, была предпринята попытка, опираясь на огромный духовный и интеллектуальный потенциал Русской Православной Церкви, восстановить подлинно каноническую практику созыва Поместных Соборов. Время глубоких социально-политических потрясений и противоречивых духовных исканий русского общества сделало проблему созыва Собора особенно актуальной — он должен был стать свидетельством Церкви в совершенно новых исторических условиях. Исправив прежний порядок церковного управления и восстановив Патриаршество, Собор стал важнейшим событием в истории Церкви. В своем обращении к читателям научного издания документов Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг., Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл говорит: «Вновь обращаясь сегодня к материалам Собора, мы видим, что немало из сформулированного тогда реализуется в настоящее время, хотя и с учетом весьма изменившихся за истекшие десятилетия условий бытия Церкви. Образование Высшего Церковного Совета, создание новых епархий, объединяемых в митрополии, положение о викариатствах — все это имеет своим непосредственным источником постановления Собора 1917–1918 годов. <...> Уверен, что изучение контекста, в котором эти решения вырабатывались и принимались, позволит в XXI веке успешно развивать заложенные в них идеи. <…>
Высокий уровень дискуссий в предсоборный период и на самом Соборе 1917-1918 годов да послужит добрым примером для обсуждения церковных документов сегодня.» [5. с. 3]
Список литературы
1. Величко А. М. Философия русской государственности. СПб.: Издательство юридического института, 2001.
2. Владимир Рожков, протоиерей. Церковные вопросы в Государственной Думе. М.: Изд. Крутицкого подворья, 2004.
3. Владислав Цыпин, протоиерей. История Русской Церкви.1917–1997гг. Изд. Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, М.: 1997.
4. Георгий Ореханов, иерей. «На пути к Собору». М.: ПСТБИ, 2002.
5. Документы Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 годов. Т. 1 (в двух книгах). Предсоборная работа 1917 года. Акты, определявшие порядок созыва и проведения Собора. М.: Изд-во Новоспасского монастыря, 2012.
6. Митрополит Вениамин (Федченков). На рубеже двух эпох. М.: Отчий дом, 1994.
7. Определения и постановления Поместного Собора Православной Российской церкви 1917–1918 годов. Богословский вестник № 1, выпуск 2. МДА, Сергиев Посад: 1993.
8. Патриарх Тихон. Россия в проказе. М.: Лодья, 1998.
9. Патриархи Московские и Всея Руси. М.: Пересвет, 2004.
10. Православная энциклопедия. Русская Православная Церковь. М.: Православная энциклопедия, 2000.
11. Российская Церковь в годы революции. Книга 8. Протоиерей Георгий Голубцов. Поездка на Всероссийский Церковный Собор. Дневник. М.: Крутицкое Патриаршее подворье, 1995.
12. Смолич И. К. История Русской Церкви.1700–1917гг. (часть 2). М.: Изд. Спасо-Преображенского монастыря, 1997.