Разбрасывать камни
Девятьсот лет существовала на Руси Православная церковь, да вдруг за какие-то 20 лет оказалась на грани полного физического уничтожения. Фантазерам из того европейского бара в страшном сне не снилось, на что способен наш народ в утопии хмельной.
В первой четверти XX века на грани полного уничтожения и даже за гранью оказались все слои русского общества: и крестьянство, и казачество, и купечество, и интеллигенция, и офицерство, и много еще кто. Но главный удар пришелся не по сословной принадлежности, а по вере людей, хотя бы потому, что вера объединяла все сословия.
Из 70 тыс. дореволюционных храмов к началу Великой Отечественной войны более-менее целыми остались триста пятьдесят. Вдумаемся в эти колоссальные по масштабу разрушения! Более 69 тыс. храмов уничтожены за 20 лет. Это почти 3,5 тыс. храмов в год, или 290 храмов в месяц, или примерно 9 храмов в день. И так двадцать лет подряд! Чума какой силы способна на такое поветрие, какие еще оккупанты в истории страны приносили разрушения подобного масштаба?
С 1937 по 1941 годы по религиозному признаку расстреляно свыше 110 тыс. человек. Из 65 тыс. священников, служивших в России до революции, к началу войны в живых и на свободе оставалось менее 500 человек! Органы политических репрессий ежедневно расстреливали до 70 священников, монахов и дьяконов по всей стране. Ежедневно! Согласно планам сталинского руководства, к 1942 году в СССР должны были исчезнуть любые формы организованной религиозной жизни. То, что чудом сохранилось при Сталине, было затем добито во время хрущевских гонений.
В Ростовской области по решению Обкома партии с 1956 по 1966 годы полностью взорвали практически все, что пережило войну. Сегодня на Дону старый храм – редчайшее явление.
Мы безвозвратно потеряли красавец собор в честь Александра Невского, внешний вид которого украшал все дореволюционные открытки.
Александро-Невский собор г. Ростова-на-Дону. Самое высокое городское здание начала века. Разрушен большевиками в 1930 году.
Он был лицом города, гордостью жителей, архитектурным шедевром эпохи. Александро-Невский собор разобрали на кирпичи, из которых в конце 30-х выложили часть этажей здания Дома Советов. На месте соборного алтаря поставили вздыбленную кобылицу, которая позже, как гласит легенда, обрела мужское достоинство по личному указу товарища Буденного: красноармейцы, мол, на кобылах не воевали.
Немногим более повезло Благовещенскому греческому храму.
Благовещенский храм Ростовской епархии (в простонародье — греческий). В 1959 году подвергся частичной реконструкции.
Советская власть решила его сохранить, при этом слегка изуродовав и основательно ограбив. По приказу Облсовета в 1959 году многочисленную общину храма, которая состояла из бывших фронтовиков и городской интеллигенции, выгнали на улицу. Счета прихода арестовали, церковную утварь должным образом оценили, а вырученные средства спрятали в партийных кассах.
Проект строительного генерального плана 1964 года о «пристраиваемой части здания». Здание храма сохранено на 85%. Пристройку осуществлял государственный бюджетный институт «Ростоблпроект».
Со здания сбили купола и классические портики, превратив его в депрессивный прямоугольник. Хотели отдать местной школе под спортзал, но даже она отказалась. Тогда указом партии в храм переселили театр кукол.
Пилоны и оригинальные стены перестроенного Благовещенского храма, выступающие из осыпавшейся штукатурки нынешнего Театра кукол.
Фрагмент стены Благовещенского храма, выступающий из осыпавшейся штукатурки нынешнего Театра кукол.
Ну а меньше всего повезло Нахаловке. Ее лишили не только храма, но и древнего погоста. При легендарном градоначальнике Байкове и на его личные средства в Нахаловке построили храм Всех Святых. Расположился он в центре кладбища, где хоронили еще с тех самых времен, когда Ростов был черепашьей крепостью. Погост вокруг храма обрел культурный вид, Нахаловка получила цивилизованное название «Новое поселение». Народ любил Всесвятский храм. Сам Байков был похоронен у его стен. Но в 1966 году и храм, и кладбище, и могилу Байкова, а также могилу первого ростовского святого, захоронения героев войны 1812 года, склепы почетных горожан, равно как и тысячи других могил, срыли ковшами. Кому-то нужно было на месте погоста непременно построить Дворец спорта и бетонное корыто с фонтанами.
Всесвятский храм с кладбищем стали последними памятниками из десятка культурных объектов, уничтоженных в Ростове во имя торжества политических фантазий двух немецких философов, которые однажды хорошо провели время в лондонской эмиграции. Кто изучал в университете историю марксизма-ленинизма, поймет, о чем это.
Из церковно-храмовой архитектуры донского края, образцы которой некогда славились на всю Россию, сегодня осталось всего 103 объекта культурного наследия. За минувший век только в Ростове-на-Дону было уничтожено до 80 % всех шедевров церковного зодчества.
Разбросали камни – врагу не пожелаешь. К счастью, история свидетельствует, что мы способны и на вторую часть фразы.
Собирать камни
Сразу после краха СССР в обществе началась естественная рефлексия на тему потерь в минувшем соцэксперименте. Иваны, не помнящие родства, осознали, что, вкалывая на благо всего прогрессивного человечества, утратили свой собственный дом, свои традиции, культуру, веру. Так начался процесс, который позже назовут духовным возрождением.
За последние двадцать лет Донская земля заметно приросла храмами. Хотя пятьсот церквей, часовен и молитвенных комнат на всю область – цифра, откровенно говоря, не такая уж и большая. Учреждений ФСИН (федеральная служба исполнения наказаний) и различных исправительных центров в области примерно столько же. Сравнение вполне корректное, так как связь налицо. Степень сознательной религиозности населения так или иначе отражается на криминогенной обстановке. «Больше храмов – меньше тюрем», – как говорили британцы в викторианскую эпоху.
Как же сегодня на карте области появляется новый храм? Есть определенная последовательность. Помните фильм про Чапая, склонившегося над картой с картошкой в руках? Храмы появляются по совершенно иной схеме. Вначале ребра, потом бревна. Первичная инициатива исходит от людей, и лишь затем ищут место на карте. Весь процесс проходит в 10 этапов и занимает, как правило, от двух до десяти лет. Граждане (в большинстве случаев местные жители) объединяются в общину и письменно обращаются к правящему архиерею. Тот назначает священника, проводится первое собрание, начинается подготовка документов. Затем приход регистрируется и обращается к властям с просьбой о выделении участка. Оформляются документы и воздвигается временное строение, где прихожане могут «удовлетворять свои религиозные потребности», выражаясь языком закона. Далее готовится эскиз проекта будущего храма и, наконец, строится сам храм. Все это, конечно, примерно. Как говорил классик: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги… а по ним ходить». Приход может столкнуться с целым ворохом непредвиденных обстоятельств: от бумажной волокиты до преднамеренной травли. Но если все преодолеть, у граждан, выражаясь уже языком социальной урбанистики, появляется очередной «центр социального притяжения». Прихожане получают молитвенный дом, муниципалитет – облагороженное место, город – архитектурный шедевр. Шедевр здесь — не красное словцо. Совсем недавно Глава Донской митрополии на встрече с руководителями городских благочиний сказал, что в Ростове не будут строится типовые храмы, которые обедняют облик города. Типовой храм – это довольно недорогое и быстрое решение. Архитектурный ширпотреб, растиражированный в предыдущих версиях. Однако от этого пути в Донской митрополии отказались. Пусть будет дольше, но лучше.
Сегодня каждый новый храм – уникальное архитектурное сооружение, учитывающее стилистический контекст и ландшафтную панораму. В Ростовской епархии для этих целей создали что-то наподобие конструкторского бюро, в котором каждый городской храм продумывается с тщательностью объекта космической индустрии.
Архитектор, инженер, строитель, дизайнер и даже социальный работник – принимают участие в разработке новых проектов. Результаты налицо. Церкви Ростова и прилегающие к ним территории становятся лучшими детскими площадками города по номинации мэрии. При приходах появляются клубы, школы, кружки, центры социальной помощи и молодежные тусовки.
Спортивный клуб «Пересвет»
По сути, приходская активность сегодня для многих районов города – единственная альтернатива бывшим дворцам пионеров и молодежным клубам при советских ЖЭКах. Помните, были такие?
Одно из городских православных сестричеств, оказывающих ежедневно паллиативную, медицинскую и социальную помощь.
А еще при приходах действуют сестричества милосердия, а также службы путешествий, военно-патриотические организации, детские приюты, комнаты для матерей, попавших в кризисную ситуацию, детские летние лагеря, благотворительные столовые, философские кружки, склады гуманитарной помощи, ночлежки для бездомных, кинолектории, бесплатные медицинские и юридические консультации, музыкальные классы, хоровые коллективы и даже кружки вышивания.
Приходской кружок-мастерская золотного шитья, открытый для всех желающих.
Так что, собирать камни мы умеем не хуже, чем разбрасывать. Главное, чтобы очередные ветра из хмельных подвалов вновь не снесли нам голову. Для этого, как говорят вирусологи, у жизнеспособного организма вырабатывается особенный иммунитет, устойчивость перед новым штаммами, опыт глухой резистенции. Как писал Н. Лесков: «Какая нам разница, что нам говорят за столом госпожи Мильберт и в подвальной пивнице Штенбокова пассажа»? У нас и своя голова на плечах имеется.
Автор фото: из открытых источников
Информационно-аналитический портал "Ростовская область сегодня"
13 марта 2019 года